Н. Ѳ. Лѣсковъ. (1871 - 1915 г.г.).
5-го ноября 1915 г. скончался во цвѣтѣ лѣтъ преподаватель Петрозаводскаго духовнаго училища ст. сов. Николай Ѳеофилактовичъ Лѣсковъ. Покойный не былъ членомъ "Общества изученія Олонецкой губ." и стоялъ совершенно въ сторонѣ отъ его жизни и дѣятельности. Но, не имѣя членскаго званія, Н. Ѳ., за свою сравнительно непродолжительную жизнь, очень не мало и съ большой пользой потрудился въ дѣлѣ изученія Олонецкаго края. Труды его въ этомъ отношеніи, удостоившіеся довольно лестной оцѣнки со стороны Императорскаго Русскаго Географическаго Общества, не потеряютъ своего значенія на долгое время и для каждаго, изучающаго мѣстный край, особенно въ этнографическомъ отношеніи, представляютъ и цѣнный и въ высокой степени интересный матеріалъ. Поэтому было бы несправедливо не вспомнить на страницахъ "Извѣстій" этого почтеннаго труженика по изученію Олонецкаго края.
Н. Ѳ. родился 29 октября 1871 г. въ селѣ Святозерѣ Петрозаводскаго у., въ карельской семьѣ сельскаго священника. Первоначальное образованіе онъ получилъ въ начальной школѣ своего родного села, а затѣмъ прошелъ полную духовную школу, - обучался въ Петрозаводскомъ дух. училищѣ, въ Олонецкой дух. семинаріи и въ Петроградской дух. академіи, которую и окончилъ со степенью кандидата богословія въ 1895 году.
По выходѣ изъ академіи, Н. Ѳ. всѣ годы своей двадцатилѣтней службы посвятилъ педагогической дѣятельности въ духовной же школѣ. Въ 1896 г. 28 іюня онъ поступаетъ на должность помощника инспектора родной ему дух. семинаріи; въ слѣдующемъ - 1897 г. 4 іюня переводится въ Каргопольское дух. училище и преподаетъ латинскій языкъ; въ 1908 г. 17 сентября назначается помощникомъ смотрителя родного ему Петрозаводскаго дух. училища и, наконецъ, въ 1911 г. 12 января перемѣщается на должность преподавателя ариѳметики, географіи и природовѣдѣнія того же училища. Въ этой послѣдней должности Н. Ѳ., обзаведшійся многочисленной семьей, и пробылъ до конца дней своихъ. Таковъ не сложный формуляръ покойнаго.
При томъ скромномъ положеніи, каковое занималъ Н. Ѳ., друтой на его мѣстѣ, обыкновенный заурядный педагогъ, былъ бы мало замѣтнымъ для общества труженикомъ и совершенно потерялся бы среди другихъ тысячей обывателей и скромныхъ работниковъ на педагогическомъ поприщѣ. Но мать-природа щедро одарила покойнаго Н. Ѳ-ча. Обладая тонкімъ наблюдательнымъ умомъ и несомнѣннымъ литературнымъ художественнымъ талантомъ, Н. Ѳ. не могъ остаться незамѣченнымъ. По словамъ одного изъ его товарищей по академіи, "взгляды покойнаго, всегда чистые и правдивые, глубоконаблюдательная яркая обрисовка явленій жизни невольно обращали на себя вниманіе и создавали общее къ нему уважениiе. Это уваженіе окружало его на всю его жнзнь, - со школьной академической скамьи оно сопровождало его и до могилы".[1] Уваженіе къ покойному Н. Ѳ. было настолько значительно, что Каргопольское уѣздное земское собраніе, въ сессію 1906 г., избрало его почетньмъ мировымъ судьей; въ слѣдующемъ же 1907 г. онъ избирается отъ гор. Каргополя выборщикомъ для избранія членовъ во II Государственную Думу. Пройти въ Думу Н. Ѳ. не удалось, и онъ остался въ родной Олоніи все на томъ же скромномъ педагогическомъ поприщѣ, хотя, при несомнѣнномъ ораторскомъ дарованіи, могъ бы сь честью занять мѣсто среди избранниковъ народа.
Какъ педагогъ, Н. Ѳ. также былъ замѣтнымъ работникомъ. Пишущему эти строки не пришлось служить съ покойнымъ и непосредственно наблюдать его педагогическую дѣятельность. Но многочисленные ученики и нѣкоторые изъ сослуживцевъ покойнаго достаточно ярко охарактеризовали Н. Ѳ-ча въ этомъ отношеніи при отпѣваніи и похоронахъ. Нѣтъ основаній предполагать, что при оцѣнкѣ личности и дѣятельности покойнаго педагога всѣ ораторы руководились только извѣстнымъ латинскимъ изреченіемъ: "de mortuis aut bene aut nihil". Самый даже тонъ похвальныхъ рѣчей не позволяетъ сомнѣваться въ искренности и правдивости ихъ авторовъ. "Обращаясь къ педагогической дѣятельности почившаго, говоритъ одинъ изъ его товарищей по семинаріи, нельзя не видѣть его бережнаго отношенія къ душѣ учащихся, вниманія къ нуждамъ и запросамъ его души. Всегдашнее деликатное отношеніе его къ учащимся было строго продуманное. Оно проистекало изъ его глубокаго убѣжденія въ необходимости именно такого отношенія, какъ имѣющаго значеніе и для учащихся и для окружающей жизни и для свѣтлаго будущаго нашей родины... Будучи широко образованъ, всегда идейно настроенъ и обладая тонкимъ наблюдательнымъ умомъ и добрымъ сердцемъ, Н. Ѳ. входилъ въ положеніе учащихся и своимъ человѣческимъ къ нимъ отношеніемъ пробуждалъ въ нихъ хорошую жизнь".[2] Бывшіе ученики покойнаго также засвидѣтельствовали, что "Н. Ѳ. обаяніемъ своей нравственно возвышенной прекрасной личности будилъ въ нихъ лучшія чувства и мысли и зажигалъ въ нихъ святые порывы къ истинѣ и добру". "Онъ училъ ихъ высокому взгляду на человѣка, на цѣнность его жизни и призывалъ къ вѣрѣ въ общій смыслъ". "И они любили своего любящаго учителя".[3]
Одна педагогическая дѣятельность не могла однако удовлетворить одареннаго несомнѣннымъ литературнымъ талантомъ покойнаго Н. Ѳ-ча. Еще на студенческой скамьѣ онъ ищетъ примѣненія своимъ богатымъ силамъ. "Невольно къ литературѣ влечетъ его какая-то невѣдомая сила". Объектомъ своей литературной дѣятельности онъ избираетъ бытъ и жизнь родного ему карельскаго племени. Н. Ѳ. совершаетъ, по порученію Отдѣленія Этнографіи при Императорскомъ Географическомъ Обществѣ, три спеціальныя поѣздки "для этнографическихъ наблюденій" надъ карелами Олонецкой губерніи[4]. О результатахъ своихъ изслѣдованій онъ даетъ каждый разъ подробный отчетъ Отдѣленію Этнографіи. Къ сожалѣнію, подробныхъ отчетовъ о первыхъ двухъ командировкахъ намъ не удалось найти, несмотря на поиски во всѣхъ библіотекахъ нашего города. Первая поѣздка совершена была лѣтомъ 1892 года. О ней въ отчетѣ Отдѣленія Этнографіи кратко говорится слѣд.: "въ засѣданіи 23 октября 1892 г. Н. Ѳ. Лѣсковъ, совершившій по порученію Отдѣленія, поѣздку въ Петрозаводскій уѣздъ, сообщилъ свои интересныя наблюденiя надъ бытомъ кареловъ той мѣстности, еще не подвергшейся этнографическому изслѣдованію; представленныя свѣдѣнія свидѣтельствуютъ, что среди этой народности до сихъ поръ сохранилось еще много своеобразнаго, много остатковъ глубокой старины, уцѣлѣвшей въ видѣ суевѣрій и предразсудковъ, сопровождающихъ главнѣйшіе обряды - крестины, свадьбу и погребеніе - и наполняющихъ собою всю повседневную жизнь кареляка; остатки старины, своеобразныя особенности быта и изученіе языка дѣлаютъ дальнѣйшее изслѣдованіе этой народности весьма желательнымъ".[5]
Вторая поѣздка, тоже по порученію Отдѣленія Этнографіи, предпринята была Н. Ѳ-мъ лѣтомъ 1893 г. къ кареламъ Петрозаводскаго и Олонецкаго уѣздовъ и Сердобольскаго уѣзда Выборгской губерніи. Какъ видно изъ отчета Отдѣленія, онъ "привезъ богатый матеріалъ для знакомства съ памятниками народнаго творчества и для діалектологіи посѣщенныхъ мѣстностей".[6] "Въ числѣ собранныхъ матеріаловъ были: сказки, загадки, пословицы, легенды, сказанія о кладахъ, о литовцахъ, заговоры, свадебныя и погребальныя причитанія, толкованія сновъ, собственныя имена, примѣты, духовные стихи, дѣтскія пѣсенки и пѣсни, по содержанію приближающіяся къ поэмамъ".[7] "Въ сообщеніи своемъ" о поѣздкѣ, сдѣланномъ Отдѣленію Этнографіи 26 ноября, Н. Ѳ. "подробно также остановился на изложеніи наблюденій надъ воспитаніемъ у кореловъ дѣтей".[8]
Третью командировку Н. Ѳ. совершилъ лѣтомъ 1894 года. На этотъ разъ покойный изслѣдователь избираетъ для своихъ наблюденій "Чудской край" Лодейнопольскаго уѣзда, мѣстность, расположеную преимущественно по р. Ояти, гдѣ жила и живетъ понынѣ "бѣлоглазая чудь".[9] Какъ видно изъ отчета, прочитаннаго въ засѣданіи 18 ноября 1894 г., Н. Ѳ. прожилъ въ Чудскомъ краѣ почти все лѣто, съ іюля мѣсяца и до половины августа, и за это время успѣлъ посѣтить много деревень, - въ отчетѣ названы 48 деревень - расположившихся въ большинствѣ случаевъ по теченію р. Ояти или недалеко въ сторонѣ отъ нея - въ уѣздѣ Лодейнопольскомъ и отчасти Тихвинскомъ Новгородской губ. Во время этихъ странствованій онъ успѣлъ записать: 1) сто слишкомъ загадокъ, 2) причитанья свадебныя и похоронныя, 3) нѣсколько пѣсенъ, правда, по словамъ самаго изслѣдователя, не представляющихъ особаго интереса по своему содержанію, 4) нѣсколько заговоровъ, 5) сдѣлалъ описаніе нѣкоторыхъ мѣстныхъ обычаевъ и 6) записалъ, "насколько позволяло время и его умѣнье", "грамматическія особенности чудскаго языка".[10] Въ отчетѣ содержится не просто только сухой перечень того, что покойный сдѣлалъ за время своей командировки. Большая часть его отведена описанію весьма любопытнаго житья-бытья лодейнопольскихъ дворянъ - помѣщиковъ, нѣкогда державшихъ въ своихъ рукахъ мѣстное населеніе, но послѣ 19-го февраля, когда "порвалась цѣпь великая", не сумѣвшихъ приспособиться къ новымъ условіямъ жизни и постепенно превратившихся въ неграмотныхъ, невѣжественныхъ и даже не сознающихъ потребности выйти изъ такого положенія крестьянъ-мужиковъ, хотя горделиво и величающихъ себя "боярами" и владѣющихъ довольно большими участками земли. Эта часть отчета и теперь читается съ большимъ интересомъ и имѣетъ форму художественнаго литературнаго разсказа.
Но кромѣ того Н. Ѳ. пробуетъ свои силы и въ беллетристикѣ. О первыхъ шагахъ его дѣятельности въ этомъ направленіи мы можемъ почерпнуть любопытныя свѣдѣнія изъ статьи покойнаго редактора "Историческаго Вѣстника" С. Н. Шубинскаго "Маленькое объясненіе".[14] На литературномъ поприщѣ Н. Ѳ. выступилъ въ январѣ 1893 года съ разсказомъ: "Двѣ рѣпины" за подписью "Н. Ѳ. Лѣсковъ", снеся свою рукопись въ редакцію "Историч. Вѣст.". Разсказъ редактору понравился. С. Н. Шубинскій, объяснивъ при свиданіи Н. Ѳ-чу, что охотно готовъ помѣстить разсказъ въ редактируемомъ имъ журналѣ, вмѣстѣ съ тѣмъ указалъ на неудобное для него совпаденіе фамиліи съ извѣстнымъ писателемъ Николаемъ Семеновичемъ Лѣсковымъ и посовѣтовалъ напечатать разсказъ, подписавъ его лишь иниціалами, на что авторъ безпрекословно согласился. Разсказъ этотъ появился въ іюньской книжкѣ журнала за 1893 г. Вскорѣ затѣмъ Н. Ѳ. принесъ С. Н-чу новую статью: "Умеръ натуральной смертью", "которая была написана еще лучше первой". "Мнѣ было жаль, говоритъ С. Н. Шубинскій, обезличивать молодого, способнаго писателя, такъ прекрасно начинавшаго свою научную и литературную дѣятельность, и уговаривать его опять отказаться отъ своей фамиліи только потому, что она одинакова съ фамиліей заслуженнаго литератора". И подъ разсказомъ оставлена была дѣйствительная фамилія автора: "Н. Ѳ. Лѣсковъ". Появленіе въ печати талантливо написаннаго разсказа подъ фамиліей "Лѣсковъ" подало поводъ неумѣреннымъ почитателямъ извѣстнаго литератора Н. С. Лѣскова выступить въ газетахъ "Недѣля" и "Русская жизнь" "во имя защиты якобы попраннаго фамильнаго права Н. С. Лѣскова", "обвинять С. Н. Шубинекаго въ безтактности, мистификаціи и даже фальсификаціи и любезно преподавать ему указанія, какъ онъ долженъ обращаться съ сотрудниками". С. Н. "изъ деликатности" обратился съ письмомъ къ Н. С. Лѣскову "съ недоумѣніемъ относительно его однофамильца", на которое "Н. С. отвѣтилъ, что ему до этого нѣтъ никакого дѣла, и что онъ удивляется, почему С. Н. отказываетъ его однофамильцу въ томъ, на что онъ имѣетъ право". Послѣ этого С. Н-мъ данъ былъ должный отвѣтъ непрошеннымъ защитникамъ знаменитаго писателя. Инцидентъ былъ исчерпанъ, а Н. Ѳ. сталъ подписывать свои разсказы: "Н. Ѳ. Лѣсковъ-Корельскій". Содержаніе разсказовъ взято изъ столь знакомой покойному жизни карелъ. Написанные живо и увлекательно и проникнутые любовью къ забитымъ матеріально и духовно, его разсказы и до сего времени не утратили интереса.
Большая часть литературныхъ трудовъ Н. Ѳ. относится къ его молодымъ годамъ. По поступленіи на педагогическую службу, покойный рѣже отдаетъ свои досуги литературной дѣятельности. Но онъ не переставалъ и тогда интересоваться роднымъ краемъ и его прошлымъ. Н. Ѳ. собралъ много матеріала по исторіи Каргопольскаго края и его "древностей церковныхъ". Къ сожалѣнію, этотъ цѣнный матеріалъ такъ и остался необработаннымъ. Еще больше цѣннаго матеріала собрано было покойнымъ къ 100-лѣтнему юбилею Петрозаводскаго духовнаго училища. На этомъ юбилеѣ Н. Ѳ. выступилъ съ блестящей, художественно составленной рѣчью, талантливо описавъ въ ней "былые дни" родного ему училища. Очень жаль будетъ, если этотъ большой и цѣнный трудъ не увидитъ свѣта. И какъ жаль вообще, что судьбѣ угодно было такъ преждевременно порвать жизнь этого талантливаго изслѣдователя Олонецкаго края.[15]
Списокъ печатных трудовъ Н. Ѳ-ча:
- О влiянии карельскаго языка на русскiй въ предѣлахъ Олонецкой губ. "Живая старина", 1892 г., в. 4, отд. II.
- Доклад о поѣздкѣ въ Олонецкую губ. лѣтомъ 1892 г. "Живая ст.", 1892 г. в. 3, отд. V, стр. 432 - 436.
- Представленiя кореляковъ о нечистой силѣ. "Жив. ст.", 1893 г. в. 3., отд. V.
- Пословицы корельскiя. "Жив. ст.", 1893 г. в. 4, отд. II.
- Корельская пѣсня. "Жив. ст.", 1893 г. в. 4, отд. II.
- Загадки корелъ Олонецкой губ. "Жив. ст.", 1893 г. в. 4, отд. II.
- Двѣ рѣпины. Страничка изъ путешествiя по нашему сѣверу. "Историч. Вѣстн." 1893 г. кн. 6.
- Отчетъ о поѣздке къ олонецкимъ кореламъ лѣтомъ 1893 г. "Жив. ст.", 1894 г. IV. № 1. стр. 19 - 31 (Съ примѣчанiемъ редакт. В. И. Ламанскаго).
- Пастухъ и дьяволъ. "Жив. ст.", 1894 г. в. 2, отд. II.
- Святки в Корелѣ. "Жив. ст.", 1894 г. в. 2, отд. II.
- Шутъ Григорiй. "Жив. ст.", 1894 г. в. 2, отд. II.
- Мудрый Маччи. "Жив. ст.", 1894 г. в. 2, отд. II.
- Корельская свадьба. "Жив. ст.", 1894 г. в. 3-4, отд. II, стр. 499 - 511.
- Погребальные обряды кореляковъ. "Жив. ст.", 1894 г. в. 3-4, отд. II.
- "Вiдндуöйдъ" (Время отъ кануна Иванова дня до Петрова) "Жив. ст.", 1894 г. в. 3-4, отд. II.
- "Умеръ натуральной смертью". "Историч. Вѣст." 1894 г. LV. кн. 3.
- Отчетъ о поѣздкѣ въ Чудской край лѣтомъ 1894 г. "Жив. ст.", 1895 г. № 1, стр. 1 - 13.
- Поѣздка в Корелу. "Жив. ст.", 1895 г. в. 3 - 4, отд. I, стр. 279 - 297.
- Катти и Матти. "Истор. Вѣстн." 1895 г. LX, кн. 6.
- Письмо Н. Лѣскова о происхождении названiя Каргополь. "Жив. ст." 1902 г. в. I, отд. V. 15)
[1] Олон. Еп. Вѣд. 1915 г. № 35, стр. 697. [2] Олон. Еп. Вѣд. 1915 г. № 33, стр. 641. [3] Тамъ же – № 34, стр. 671. [4] Экскурсанту выдавалось Отдѣленіемъ по 75 р. на поѣздку. [5] Отчетъ Имп. Рус. Геогр. О-ва за 1892 г. стр. 43. Объ этой же поѣздкѣ упоминается также на стр. 49 и 51. [6] Отчетъ за 1893 г. стр. 19. [7] Тамъ же, стр. 41-42. [8] Тамъ же, стр. 42. Объ этой поѣздкѣ см. на стр. 48 - 49. [9] Отчетъ за 1894 г стр. 31 и 50. [10] Отчетъ о поѣздкѣ, "Живая Старина" 1895 г. № 1. стр. 5. [11] Тамъ же, стр. 6—10. [12] Отчетъ Имп. Рус. Геогр. О—ва за 1893 г. Приложеніе, стр. 14. [13] Тотъ же отчетъ, стр. 55 и 59. [14] Историч. Вѣстн. 1894 г. май, стр. 590-591. [15] Настоящій очеркъ составленъ глав. обр. на основаніи матеріаловъ, любезно предоставленныхъ въ мое распоряженіе А. Ѳ. Шидловскимъ, прот. Н. К. Чуковымъ и сыномъ покойнаго А. Н. Лѣсковымъ, за что приношу имъ глубокую благодарность. В. Крыловъ